Монастырский передел

После долгих маневров, руководство Киево-Печерской лавры все-таки решило дать бой за свое «святое место». В Лавру стягивают «мобилизованных» (по большей части, как обычно, женщин), которые должны блокировать работу комиссии по передаче помещений КПЛ заповеднику. Митрополит Павел провозгласил проклятие президенту Зеленскому и его семье до седьмого колена. Верующим запрещают разговаривать с журналистами. Забрала опущены. Кони бьют копытами.

Людей, впрочем, в Лавру приходит не слишком много. Митрополит Павел даже обратился с призывом в стиле «Киев, вставай». Но столица не откликнулась. Это само по себе должно было бы заставить церковное руководство задуматься об успехе их миссии — церкви в целом и конкретного монастыря в частности. Но в церкви не принято признавать свои ошибки.

В осаде

Как бы мало верующих ни собралось на защиту помещений монастыря в первый день «передачи», силы все равно были неравны. Комиссия приехала, походила от одних закрытых дверей к другим, да так и покинула территорию Лавры, не получив доступа к помещениям. «Верующие прогнали безбожную комиссию!» — пронеслось по православным пабликам.

Василий Артюшенко, ZN.UA

Это была неправда — члены комиссии ходили по Лавре, общались с церковниками и раздавали комментарии прессе. Они выглядели на удивление спокойными — как будто у них уйма времени и никакой угрозы вокруг. На вопрос, не собираются ли они обращаться в полицию, представитель заповедника ответил отрицательно. Впрочем, спустя всего несколько часов министр культуры заявил, что заявление в полицию «о препятствовании работе комиссии» все же было подано. Но ощущение, что никто никуда не спешит, не пропало: власть не собирается штурмовать Лавру. Значит, она хочет взять ее измором.

Но пойдет ли затягивание конфликта на пользу хоть одной из сторон?

Можно предположить, что пока комиссия общается с «лаврскими» перед телекамерами, далеко за кадром идет напряженная работа — ведутся переговоры со всеми и каждым, кто, возможно, захочет остаться в Лавре независимо от ее конфессиональной принадлежности. Если переговоры увенчаются хотя бы частичным успехом, это станет поражением для митрополита Павла. Поэтому он прилагает все усилия, чтобы разозлить и спровоцировать противника. Все знают, что наш президент очень не любит выглядеть «слабаком». Глядишь, поднимет перчатку, ввяжется в драку.

А уж его соперник приложит все усилия, чтобы эта драка выглядела как можно более безобразно и транслировалась как можно более широко. УПЦ МП митрополита Онуфрия с глубоким презрением относится к внутреннему медиарынку (неудивительно, что он платит ей взаимностью). Но никогда не пренебрегает медиарынком внешним. И сейчас руководство церкви рассчитывает главным образом на кампанию в западных СМИ и на то, что в один прекрасный день — когда Лавра еще будет принадлежать владыке Павлу — президенту позвонят и на хорошем английском посоветуют прекратить «крестовый поход».

Василий Артюшенко, ZN.UA

Герой-самозванец

Поэтому власть тоже рискует. И в этом может винить только саму себя. Она ведь могла избежать этого риска. Если бы Паша-Мерседес не ходил «под санкциями» (которые, судя по всему, не слишком ему мешают), а сидел хотя бы под домашним арестом — выполнять распоряжения власти в отношении лаврской госсобственности было бы куда проще. Возможно даже, что УПЦ МП просто согласилась бы на условия, которые предложила ей власть.

Если в СНБО уверены, что Павел составляет угрозу для национальной безопасности, почему ему оставили возможность и дальше мутить воду и что-то «возглавлять»? Почему СБУ тратило время и ресурсы, расследуя деятельность второстепенных фигур и сливая «клубничку» на третьестепенных, вместо того, чтобы браться за «главных героев»?

Я не знаю, какими были причины. Но следствия налицо: митрополит Павел в Лавре, а его сторонники и противники укрепляются во мнении, что «Паша непотопляем». Вокруг его скомпрометированной и никому не симпатичной фигуры сомкнули ряды все — от полуграмотных свидетелей «почерневших крестов» до профессуры Киевской Духовной Академии и Семинарии. Там, где еще вчера были разные мнения, где можно было рассчитывать на свободный выбор и выход из МП хотя бы части достойных представителей этой церкви, мы имеем возможность наблюдать редкостную солидарность. Теперь у них есть общий «внешний враг» (украинская власть) и «сильный лидер» (Паша-Мерседес). Есть также собственные «предатели». Но об этом ниже.

Владыка Павел, конечно, герой-самозванец. Достаточно вспомнить, что власть не требовала выезда из Лавры ни от монахов, ни от Духовной академии — так утверждал сам владыка Павел. Покинуть Лавру должен был только он и руководство УПЦ МП. Для митрополита Киевского Онуфрия это не составляет проблемы — он давно предпочитает резиденцию в Свято-Пантелеймоновском монастыре в Феофании Лавре, где слишком много владыки Павла.

Но владыка Павел слишком хорошо понимает, что без Лавры и должности наместника, он становится никому неинтересен и слишком уязвим. Думаю, он пережил немало неприятных минут — ведь многие, в том числе, «лаврские» уговаривали митрополита Онуфрия пожертвовать Павлом для общей пользы. Но Онуфрий сказал «нет».

Это может показаться странным — что такого ценного в Паше-Мерседесе, который раздражал всех — и власть, и общественность, и самого Киевского митрополита? Но дело-то вовсе не в Павле. А в самом митрополите Онуфрии. Который ни за что на свете не даст повода подумать, что он «прогнулся» под требования мирской власти.

Поэтом и борьбу за главную святыню (и самое доходное предприятие) УПЦ МП возглавил не митрополит Киевский — фигура чисто духовная — а митрополит Павел.

Жизнь после «геть!»

Будущее Лавры — еще один вопрос, на который пока нет ясного ответа. Ну, допустим, ушли из Лавры все — монахи, епископы, студенты. Что дальше?

Казалось бы, ответ очевиден, и народная молва его уже дала: освобождаемые квадратные метры перейдут к ПЦУ. У митрополита Епифания охотно подхватили: да, они готовы принять и освоить. Уже, можно сказать, начали.

Но на самом интересном месте министр культуры Ткаченко мечтательно закатывает глаза и обещает, что Лавра будет «доступна для всех» (как будто до сих пор она была недоступна!) и что нужно разработать государственную программу по использованию помещений Лавры. Например там можно проводить художественные акции. То есть монастырь, конечно, да, но…

Т.е. программы и вообще представления о том, чем наполнить огромную площадь, освобожденную от УПЦ МП, у власти пока нет — министр импровизирует на ходу. В данный момент «программа» описывается коротким и любимым нами, украинцами, словом «геть!» С модальностью же будущего времени все обстоит, увы, не так просто.

Но без ПЦУ, конечно, никак не обойдется. В монастыре должна остаться духовная жизнь — иначе выселение монахов действительно будет выглядеть «гонениями на церковь». А кроме того, именно такого акта «исторической справедливости» ждет от президента телезритель: отнять у «московских» и отдать «своим».

(Пост)советское

ПЦУ уже подставила власти плечо и заодно — ногу в приоткрывшуюся дверь. Не успел стихнуть звон колоколов в честь «последнего дня» УПЦ МП в Лавре, а митрополит Киевский Епифаний уже назначил собственного наместника (пока что — исполняющего обязанности) лаврского монастыря. Им стал архимандрит Авраамий, один из монахов — насельников лавры. Таким образом, ПЦУ уже «зашла» в Лавру. Пока она имеет там только одного монаха, но лиха беда начало. В свете этого решения история с Лаврой уже не выглядит «безбожным выселением монастыря» — монастырь не «отняли у монахов», он просто перешел из УПЦ МП в ПЦУ.

Поспешность, с которой ПЦУ протискивается в еще «теплые» стены, вызывает у публики куда меньше возражений, чем готовность принимать тех, кто еще вчера слыл «московским агентом». Так что руководству ПЦУ сейчас приходится отвечать на массу неудобных вопросов и отбиваться от «белых польт» с обеих сторон. Но Киево-Печерская лавра — приз, ради которого никаких усилий не жалко. К тому же, излишняя щепетильность никогда не была присуща птенцам гнезда патриарха Филарета.

Впрочем, их оппоненты выглядят ничуть не лучше: руководство УПЦ МП оперативно запретило в служении о.Авраамия. Поспешность этого решения оправдана: если не наказать примерно одного монаха, за ним потянутся другие. Но «понять» не значит «простить». Судите сами: священники-коллаборанты и целые епархии УПЦ МП перешли в РПЦ, но в Киевской митрополии никого за это не «запретили» и даже осуждения вслух не высказали. Но стоило лаврскому монаху заявить о своем желании остаться в своем монастыре (независимо от его конфессиональной принадлежности) — ему «прилетело» в тот же день. Это все, что вам нужно знать о месте, которое Украина и ее интересы занимают в иерархии ценностей руководства УПЦ МП.

Не приходится удивляться тому, что УПЦ МП у всех на глазах лишается привилегий — и никто не спешит ее защищать. Она пользовалась этими привилегиями не «по праву канонической церкви» — как она убеждала своих и чужих, а по праву постсоветской преемственности, благодаря сотрудничеству с такой же постсоветской властью (причем не только украинской) и другими сильными мира сего. И сейчас, когда СССР нехотя, с огромным сопротивлением, но все же сползает в могилу, церковные структуры, которые всегда были глубоко интегрированы в советскую систему, переживают мучительный кризис. Они могут его не пережить — если будут слишком сильно держаться за свои (пост)советские корни. А могут пережить — и выйти из этого испытания обновленными.

Множественное число тут не случайно. Ведь это испытание не только для УПЦ МП. Через него придется пройти и другим церквям. В первую очередь ПЦУ, которая сейчас спешит подхватить все, что опадает с обветшавшего колосса, не пренебрегая любыми средствами, если они помогают достичь желанной цели. ПЦУ, скорее всего, выиграет нынешний забег за имуществом и привилегиями. Но сумеет ли она вынести уроки из ошибок побежденного соперника?

Больше статей Екатерины Щеткиной читайте по ссылке.